Пасынки страны - Страница 90

— Ну и кто признался бы? — я невесело ухмыльнулся, — одна из ведьм, получивших дар вечной жизни? Разве автор дневника, если бы догадался…

— Кажется он догадался, — маленькая вампирша перелистала страницы в самый конец дневника, — вот: «Мало деньжат, мало! За таковой то секретный секрет. А ну, поди разнесу его, охо–хо, как смрад пойдёт. Послал пигулку Чёрной. Гадина, к себе больше не пущает, выспрашивает, на кой мол? Накалякал, мол знаю всё, золотишка бы добавить, рот запечатать. Долго думала. Прислала грамоту. Велела отнести Тому–Кто–ждёт. Дескать он и возблагодарит. Боится, стервоза! Лады. Смотаюсь, по быстрому, а там отпишусь». Это — последняя запись.

— Возблагодарили дурака, — фыркнула Марго, — связался, идиот, с ведьмами, вот и получил, по заслугам. Ну и суки!

— А ну ка, отведайте моего варева, — вмешался Подорожник, приближаясь к нам с огромным черпаком, исходящим ароматным паром. Всё это время мне казалось, будто дедуган внимательно прислушивается к нашей беседе, недовольно морщась в некоторых моментах, — прежде братцы гутарили, дескать мой отвар способен излечить от любой хвори и добавить здоровья всякому, кто не хвор.

— Все братья? — осведомился я, в упор глядя на Подорожника, — или только те, кого мы видели?

Старик не стал играть в гляделки, а тут же отвёл взгляд. Ева взялась за моё запястье и почему то затаила дыхание.

— Максим, — дед кашлянул, — я же сказал: серьёзные разговоры станем вести завтра, а сегодня — отдыхайте, набирайтесь сил. Людей, кормиться, здесь нет, так хоть отведайте моего варева.

Напряжение спало. Пожав плечами, я принял горячий ковш и попробовал соленоватую жидкость с привкусом грибом. Действительно: ничего себе! От позвоночника словно стрельнули обжигающие разряды и приятная истома разлилась по всему телу. Марго жадно приложилась к огромной ложке и подмигнула мне чёрным взглядом. То ли мне показалось, то ли пляшущие тени сыграли дурную шутку, но от Рекса и Евы черпак вернулся почти нетронутым.

— Вот и славно, — Подорожник тяжело вздохнул, — оставляю вас, а сам до завтра по стариковски поваляюсь под какой‑нибудь осинкой. Отдыхайте, да сил набирайтесь.

Странно, вроде не так давно пробудился ото сна, а слабость вновь набросилась на меня, опутывая руки и ноги невидимыми путами. Вот, что значит, расслабиться в компании друзей, почувствовать себя в безопасности.

— Что дальше то делать будем? — поинтересовалась Рита, развалившись на коленях Рекса, — сдаётся мне, нет никакого смысла топать в чёртов дворец этой чёртовой королевы ведьм. Один чёрт, нас там ни черта хорошего не ждёт, — она широко зевнула и лениво прикрыла рот, — хорошо то как…Рексик, миленький, почеши мне животик. Вот так, умничка.

— А дворец королевы тут совсем недалеко, — прошептала Ева мне в ухо и погладила по голове, — три лиги на север и наткнёшься на каменный тракт у скал. Если идти по нему на восток, то выйдешь к Дряхлой Горке. Дворец вырублен прямо в теле горы. А по другую её сторону должна быть наша резервация.

— Угу, — пробормотал я, ощущая, как сон всё ближе подкрадывается ко мне, неслышно ступая мягкими лапами по сухой листве, — но вы там никогда не были?

— Там никто не было, — мне показалось, будто капля тёплой влаги упала на моё лицо, — Вероника, королева ведьм, сама ведёт всех вампиров туда. Максим…

Она умолкала, а я нашёл немного сил, чтобы приоткрыть один глаз. Звёзды казалось плясали в чёрном бархатном небе, а деревья пытались пуститься в пьяный хоровод. Лицо любимой казалось невероятно печальным, точно она вспоминала нечто болезненное. Или это ей предстояло.

— Я люблю тебя, Максим.

Это было последним, что я услышал, перед тем, как провалиться в сон. В этот раз я не увидел бурлящего мрака, не ощутил давящих объятий и не сопротивлялся атакующим конусам тьмы. Только тишина, в которой медленно таял тихий смешок, полный нескрываемого торжества.

И я проснулся.

Рядом тихо посапывала Маргарита; значит, в кои то веки, я не спал дольше остальных. Где они, кстати?

Мы лежали в крохотной пещере, с низким потолком, который, как пол и стены, порос мхом светло коричневого цвета. Вот, где настоящий ортопедический матрац: растительность пружинила при нажатии, но тут же восстанавливала форму, стоило прекратить давление. Вход в пещеру завесили куском плотной материи, не пропускавшей ни единого лучика света снаружи. Дорожные сумки лежали в небольшой нише и я некоторое время тупо рассматривал их, прежде чем подняться.

Попутно выяснилась и ещё одна любопытная вещь. Ощутив некоторый дискомфорт, я поднял ладони и уставился на украшения, к которым уже успел немного привыкнуть. Похоже, придётся отвыкать.

Их не было. Ни Эха Бури, ни Ока Ночи.

Что за чертовщина!

И Евы с Рексом нет.

Я осторожно отодвинул полог, закрывающий вход и выглянул наружу: глубокий вечер, но в тёмном небе ещё заметны багровые зарницы ушедшего светила. Если наши спутники ушли сегодня, то времени прошло совсем немного. Но куда и зачем? Я ничего не мог понять. Может они вовсе не уходили? Я выскочил наружу.

— Добрый вечер, Максим.

Подорожник сидел у костра и размеренно ломал сухие ветки, которые, так же методично, бросал в огонь. Мне показалось, будто губы, скрытые бородой, кривила непонятная ухмылка.

— Здорово, коль не шутишь, — проворчал я, приближаясь к старику, — может объяснишь, какого чёрта происходит? Что ты там вчера ляпнул по поводу серьёзного разговора?

Дед поднял на меня взгляд и я даже поразился: сколько насмешливой неприязни отражалось в его глазах.